- Рыжуха, негодница, иди сюда! - Кричал Иван Петрович держа в руках веник.
Красивая, рыжая собака забилась под стол и смотрела испуганными глазами на ноги хозяина.

- Только попадись мне! .. Вот я тебя!..  Иван Петрович махнул веником, кинул его возле печи и вышел из дома.

На огороде мерно шагали возле своих кормушек две белые курицы.

- Ну, что за дела? - заговорил Иван Петрович сам с собой.

- Третья курица за неделю пропадает!

Петрович обошёл свои владения. Раньше он держал пять куриц. Были и белые и рябые. Всю зиму они жили в курятнике. А, как только потеплело на улице, то он их выпустил гулять по всему участку. Но вдруг одна за одной стали пропадать курицы. Совершенно без следа. Пётр Иванович тут и заподозрил свою собаку. Но самое странное было в том, что после исчезновения куриц, даже костей их не оставалось.

- Хитрая Рыжуха. Всё попрятала. - Не унимался дед, осматривая каждый кустик.

Рыжуха вышла в открытую дверь и стала наблюдать за хозяином.

Павел Иванович заметил её и спросил: "Куда запрятала? Отвечай!".

Собака не повела взглядом.

Привет. Я Любовь. Мне нравится, когда обо мне говорят. Я вообще люблю внимание.  А от его недостатка могу просто исчезнуть.

Вот Эльвира и Константин никогда обо мне не говорят. Бывает, что  что-то напоминающее меня, проскакивает у них в шутках. Я присутствую в их жизни уже шесть лет. Шесть долгих лет. Веду себя тихо. Заняла ожидающую позицию и им не мешаю.

Цветы, взгляды, велосипедные прогулки - я многое для них устраивала. Я видела, как они радовались "подаркам судьбы", но ведь - это была я.

Иногда мне бывает обидно. Но Любви не свойственно обижаться. Но только в крайних случаях. Особенно, когда Эльвира и Константин ругаются. Я всеми силами пытаюсь вырваться наружу, но вижу горькие слёзы Эльвиры и понимаю, что сейчас появляться не время - точнее - так думает Эля, что между ей и Константином нет больше любви. Она истощена после тяжёлых разговоров с Константином. А Константин очень упрямый и достучаться до него мне сложнее, чем до Эльвиры.
 

Он был немного седой, хотя ему ещё не было сорока лет. Он сидел за своей печатной машинкой и писал строчку за строчкой. Писал очередной рассказ. Напротив него было окно в которое он чаще всего смотрел по вечерам чтобы понимать, что скоро пора идти спать.
Был солнечный день. Он печатал почти не думая. Строчка летела за строчкой. 

- Миш, подай мяч!  - раздался крик за окном.

Пальцы мужчины остановились. Какое-то время он сидел неподвижно, а потом встал и подошёл к окну. На детской площадке ребята играли в футбол. Он опустил голову. И если бы не сила воли, то наверно расплакался.
   

"Мишка, мишенька, медведь, ну давай с тобой реветь!" - упрашивала Маша своего плюшевого мишку.

"Да он не слышит тебя, Маша!" - в который раз повторял ей старший брат Колька.

"Всё то он слышит!" - возразила Маша, надула щёки, прижала к себе медведя и убежала в свою комнату. Залезла на подоконник, положила мишу на колени и посмотрела в окно. Шёл сильный дождь. Только, что распустились листья деревьев и дождь бил по ним не переставая.
 

Дело было так: сидел я в кресле в психиатрическом диспансере. Второй месяц как хожу сюда. Нам (пациентам) выдали таблетки и объяснили какие, в какое время пить. Я выпил утреннюю. Мне ещё уколы делали, но вчера сделали последний, по-этому я  сейчас сижу в кресле, возле большого шахматного стола, на котором друг на друге лежат обычного размера шахматы. В стороне ото всех. И делать мне нечего и очень скучно. Раньше я хоть спал после уколов, а теперь не спится.
 

  Пришла весна! Весна - время бегать по лужам в резиновых сапогах и пускать бумажные кораблики по ручьям. Воскресный денёк выдался погожим и я решила выбраться в лес, для того, чтобы найти полноводный весенний ручей, весело журчащий среди берёз и елей, и отправить в плавание по нему четыре белоснежных корабля, предварительно сделанных из бумаги.

 

  «Здорово!» - скатившись на ледянке со снежной горы, сказала Соня. Скатываясь вновь и вновь, снег сыпал ей в лицо, что веселило девочку ещё больше.

  Когда была осень, она прохаживалась по этим местам, и ей не терпелось увидеть снег. А теперь его вон сколько навалило!

 Поднимаясь, в гору в очередной раз, она заметила в своих пышных и сбившихся волосах, соломинку. Посмотрела на неё и сказала про себя: «Девочка с соломенными волосами». Потом улыбнулась и достала её. У Сони, действительно, волосы были соломенного цвета - рыжие. Они были длинные - до талии и при спуске на ледянке развивались в разные стороны.

  Накатавшись вдоволь и поняв, что усталость уже близко, Соня решила, что придёт покататься ещё и завтра.

 

 

  Уже стемнело, а кот Серхио лёжа в своей уютной коробке из под новых кроссовок хозяина, размышлял о дне сегодняшнем.

  Ни о вчерашнем, ни о позавчерашнем, хотя вспоминать было о чём: вчера он гонял огромную мышь по всей столярной мастерской и не смотря на свой юный возраст всё же поймал её и съел - впервые съел мышь!

   А позавчера в гости к хозяину заходила девочка и принесла ему чудесную, по его мнению, игрушку - за которой и побегать можно и об неё же можно точить коготки.

 

 

  Меня всегда колбасило от шоколада! Так же я тащусь от длительного пребывания в ванне с пеной. Принимая ванну в очередной раз, растянувшись, я наслаждался мягким вкусом шоколадного сырка.

  Всё началось с осётра. Это была небольшая белая рыбка, чешуйки которой переливались от лучиков света пронизывающих воду. Точно такую я поймал прошлым летом с друганами на речке.

 

 

  Она бегала по лужам босиком, хлопала в ладоши и смеялась. По лицу её текли быстрые капли и одежда насквозь промокла.

  Ветер развивал и запутывал её волосы, будто парикмахер, выдумывая новую причёску.

 

 

  Где - то в Балтийском море, недалеко от Копенгагена, есть маленький зелёный остров.

  Он такой маленький, что на него не ступала нога человека, он даже не занесён на карту и по - этому у него нет названия.

  А для меня это остров белых птиц. Да, на этом острове живут птицы. Красные, синие, оранжевые, фиолетовые, такими я их вижу из своего окна.